Мы видим, что в наших сообществах, в наших городах, среди людей и семей, с которыми мы живем, работы много. Есть люди, способные и желающие ее делать, имеющие навыки и знания для этого. Существуют даже организации, которые желают нанять людей для этой работы. Наши проблемы вызваны не дефицитом людей или идей. Чего же не хватает? Не хватает денег. Каждый хочет денег. Если
кто-то перестает о них думать, это будет просто феномен!
Вообразите марсианина, приземлившегося в бедном квартале и наблюдающего нищету, людей, спящих на улицах, беспризорных детей, деревья и реки, умирающие от недостатка заботы, экологические бедствия и все остальные проблемы, стоящие перед нами. Поближе познакомившись с нами, он обнаруживает, что мы точно знаем, что нужно делать со всем этим. Наконец, он видит, что многие люди, желающие трудиться, или остаются безработными, или используют только часть своих навыков. Он видит, что не все, у кого есть работа, занимаются тем, к чему лежит душа, но все ждут денег. Вообразите марсианина, которому надо объяснить, что это за странная
вещь — «деньги». Вы — лично вы — смогли бы объяснить ему, что мы ждем «соглашения в пределах сообщества, чтобы использовать нечто — фактически что угодно — как средство обмена»? И продолжаем ждать.
Наш марсианин засомневался бы, есть ли разумная жизнь на этой планете…
Забавно, что эксперименты с локальными валютами были остановлены правительствами не потому, что они не работали, а потому, что они работали слишком хорошо и не нуждались в участии правительства.
Наиболее удивительным для меня было открытие: как близко были мы однажды к осуществлению этой идеи в 30-х годах XX века! Но тогдашние правительства оказались не готовы к такому реальному шансу: банковская парадигма 30-х настоятельно поддерживала иерархические и централизованные методы решения всех проблем.
Лиетар Бернар, «Будущее денег»
