Люди, которые получили нобелевские премии во второй половине двадцатого века, они большей частью занимались институциональной экономикой и показали, что экономика определяется в первую очередь социальными нормами и начинаем мы с того, что создаем новую социальную среду.
Мегаполис это огромное скопление незнакомых людей, это толпа одиночек. Новая социальная среда это люди которые зависят друг от друга и понимают, что это наше место и лягушки тоже часть нас, не потому, что мы такие экологи, а потому что если не будет лягушек не будет нас. И это не надо объяснять и носиться с акциями, это часть жизни.
Точно так же как та социальная среда, где без слов понимают, что если я не смогу поддержать его, он не сможет поддержать меня, и мы не сможем здесь жить.
Если мы создали новую социальную среду, то мы и можем создать реальное локальное производство. Задача заключается в том, чтобы взять из воздуха технологии, а они находятся в воздухе, я об этом говорил,и материализовать их на месте, материализовать ресурсный обмен, и вот тогда выясняется, что мы создаем новый способ богатства. Потому что массовые запасы сырья уже закончились.
Локальных богатств и возобновляемых бесконечное количество. Если мы создали локальное производство, то мы создали взаимосвязанные цепочки людей. Ты производишь мясо,я произвожу сено. Ты часть мяса отдаешь третьему человеку, который делает колбасу. Четвертый человек привозит туристов. Мы продаем ему и колбасу, и какие-то поделки. Все это в принципе возможно.
Для того чтобы это стало возможным, это должно перейти на уровень хайтэк, потому что наши магазины завоеваны товаром, который сделан на современном оборудовании. У всех в кармане лежит оборудование, которое позволяет что-то производить, нету матрицы.
Технология, которая породила массовое производство сама кардинально изменилась. За последние 30 лет она сжалась и стала маленькой и теперь ее можно перенести куда угодно. Нет мозгов, которые бы это понимали, потому что все мозги ветер сносит в мегаполисы, где они будут убиты.
Нет возможности сохранить людей в мегаполисах. Они в мегаполисах ничего не стоят, они расходный материал. А там они могут достать из воздуха технологию, собраться в матрицу, и начать отвоевывать свой рынок. Это чудовищно сложная задача, потому что это не выгодно, тем кто сегодня держит рынок.
И вот это базовое противоречие, но для политических деятелей, это может быть задачей. Для миллионов городских людей, которые живут в стрессе, в пробках это ключевой вопрос.
Как они будут жить, если они ни когда не смогут решить проблему с квартирой, это касается большей части мегаполиса. Это такая система. Какие-то политические силы могут быть источником заказа, если нет заказа сделать этого нельзя.
В другом случае, это должно быть моделируемо, точно так же как строится автомобиль, можно построить новую систему расселения. и она и построена так, только вчера это строили как тоталитарный проект, в котором есть крупное промышленное производство и спальный район, прямые улицы и все должны быть с квадратными головами.
А сейчас это должно строиться, как экологическая и пространственная система, и коллективно владеют рынком, и они коллективно владеют технологиями, и к этому идет весь мир. И если вы наберете по английски buylocal, buy fresh buy local, transition city, то вы увидите, что десятки миллионов людей в эту работу уже включились.
Для нас это принципиально важно, потому что формула нового богатства звучит так, «земля вода и солнце, которое создает бесконечно производимое вещество».
