На прошлой неделе народные избранники приняли ЗУ «Об электронной коммерции». Соответствующая директива в ЕС вступила в силу еще в 2000 году.
Сразу же после публикации новости в СМИ появились мнения о том, что с принятием закона о е-commerce государство ужесточает налоговый контроль над электронным оборотом продавцов в сети. Налоговая получит право требовать информацию о количестве электронных сделок, cверять ее с данными по кассовым чекам. Если данные не будут совпадать, налоговая сможет применить штрафные санкции к продавцу.
InternetUA выяснял, действительно ли в законе есть «подводные камни» для е-бизнеса и стоит ли ему готовится к новым рейдам налоговой.
Законопроект «Об электронной коммерции» был подан в ВР еще летом 2013 года. В его разработке принимали участие не только депутаты Ольга Белькова, Оксана Продан, Павел Розенко и др., а и представили рынка, эксперты: Владислав Чечеткин (Rozetka.UA), Андрей Логвин (modnaKasta), Николай Палиенко (Prom.ua) Александр Ольшанский (Internet Invest), Евгений Сысоев (AVentures) и другие. Законопроект ожидал принятия более двух лет. За это время все необходимые правки, предложенные рынком, были учтены, рассказала нам инициатор и основной разработчик документа, народный депутат Ольга Белькова:
— Я категорически не согласна с выводами о том, что закон ужесточает налоговый контроль. У него нет цели преследования незаконопослушных интернет-магазинов. Борьба с «серыми» игроками – прерогатива таможни. Также со временем «серость» отрегулирует сам рынок: ради незначительной экономии покупатели перестанут рисковать и будут предпочитать заключать сделки с «белыми» интернет-магазинами.
Также не согласна с распространяемым мнением о том, что электронные договора можно подписывать только электронной цифровой подписью (ЭЦП). Это неправда. В 12-ой статье закона предусмотрены четыре формы подписи. Закон не ограничивает права участников электронной сделки, у которых нет ЭЦП.
Единственная цель закона – развитие e-commercе. Для роста нужны большие обороты и инвестиции. А инвестор, особенно западный, принимает решение только после детальной оценки всех рисков. Одним из таких рисков было отсутствие в правом поле термина «электронная сделка». Сейчас эта преграда снята.
Также закон упростит решение споров между покупателями и продавцами. Ранее были прецеденты, когда в судах отказывались рассматривать электронные договора. С принятием закона документы в электронной форме должны стать доказательством в суде.
Представители Государственной фискальной службы пока не ответили на наш запрос.
По мнению налоговых консультантов, сверять данные по кассовым чекам и электронным слелкам налоговые инспекторы вряд ли смогут. Дело в том, что в июле Верховная Рада приняла Закон «О применении регистраторов расчетных операций в сфере торговли, общественного питания и услуг» (относительно государственных гарантий субъектам хозяйствования в применении ими регистраторов). Согласно этому документу, предприниматели (ФЛП) второй и третьей групп с годовым доходом менее 1 млн грн не обязаны устанавливать кассовые аппараты. При этом многие собственники интернет-маркетов регистрируются как ФЛП 2 группы. «Поэтому сомневаюсь, что у налоговых инспекторов будут данные для сравнения«, — поясняет Ольга Богданова, глава наблюдательного совета Палаты налоговых консультантов, глава ревизионной комиссии Международного союза польских предпринимателей в Украине, член правления Общественного совета при ГФСУ, заместитель Главы налогового комитета ТПП Украины, партнер юридической фирмы «ОМП».
В поисках «подводных камней» для е-бизнеса новый закон детально проанализировал юрист практики IT и медиа права АО «Юскутум» Денис Береговой:
— Закон предусматривает просто-таки тектонический сдвиг в понимании электронной формы заключения договоров – отныне электронные документы в сфере е-коммерции будут приравниваться к бумажным. Это значит, что, во-первых, субъекты е-коммерции будут иметь возможность использовать электронные документы в своей отчетности. Во-вторых, правила предоставления услуг, использования ресурсов и другие политики на сайтах теперь нужно читать, так как они, скорее всего, будут обязательны к исполнению. Кроме того, такие документы будут надлежащим доказательством в суде.
Отдельно стоит отметить возможность использования альтернативного ЭЦП метода идентификации клиента в электронной сделке. Теперь потребитель имеет возможность «подписать» документ посредством генерируемого одноразового идентификатора.
Кроме того, свой виртуальный пряник получили и провайдеры электронных услуг. Во-первых, теперь существует отдельное понятие информационных электронных услуг и соответственно, к провайдерам таких услуг также применяется Закон «Об электронной коммерции». Так что если условный Uber зайдет в Украину, то наверняка сможет предоставлять информационные услуги на основании оферты, размещенной на сайте или в приложении. Во-вторых, посреднические телекоммуникационные услуги определены законом, а провайдеры таких услуг наконец-то получили свою «тихую гавань» (Safe harbor), в пределах которой они освобождаются от ответственности за передаваемый ими контент и возникший вследствие такой передачи ущерб. При этом провайдеры не должны инициировать передачу такой информации, определять её получателя или влиять на её содержимое.
И еще один момент, который необходимо учесть — ЗУ «Об электронной коммерции», по сути, выводит соответствующий сегмент бизнеса из «серой зоны», в которой они были. Это, в свою очередь, подразумевает более пристальный контроль налоговых органов за такой деятельностью, вплоть до проведения проверок. И хотя государство не всегда справляется с тем, чтобы давать нам что-то стоящее взамен уплаченных налогов, в данном случае такое вмешательство оправдано – наведение порядка в индустрии связано, как ни странно, и с налогообложением предпринимателей (тем более, что уровень налогов в Украине не самый высокий).
Топы крупных е-коммерс проектов не нашли в новом законе серьезных рисков для развития «белого» е-бизнеса.
Дмитрий Латанский, директор надежного магазина Repka.UA:
— Закон принципиально не меняет работу рынка в целом, так как все его требования уже и так выполняются крупными игроками в течение достаточно длительного времени. Этот документ просто узаконивает деятельность интернет-магазинов. Крупные магазины и так давно работают в соответствии с этими правилами, а магазинам-однодневкам «закон не писан». Возможно, немного возрастет доверие покупателей к интернет-магазинам и к такому способу покупки в целом. Однако, хорошо бы понимать, что этот закон все-таки не панацея от всех проблем – если совершать покупки в непроверенных маленьких магазинах, которые не так давно появились на рынке, есть риск нарваться на неприятности, несмотря на существование закона.
Депутаты говорят, что благодаря узакониванию термина «электронная сделка» интернет-магазинам будет проще общаться с налоговой, потребителям отстаивать свои права в судах? Я не вижу принципиальной разницы между электронной сделкой и подписанием договора-оферты. Что касается общения с налоговой, там действуют свои законы. Если речь идет о правах покупателей, для этого существует закон «О защите прав потребителей», который был принят довольно давно и до сих пор регулирует отношения между продавцом и покупателем, действие этого закона распространяется в том числе на интернет-магазины.
Остались ли проблемы на рынке, решить которые можно было бы внеся изменения в законы? Проблемы всегда есть и будут, но учитывая текущую ситуацию в стране, и то количество проблем, которые требуют решения со стороны государства, лучше всего сейчас просто не мешать развитию бизнеса в целом и рынка электронной коммерции в частности.
Юлия Шилова, директор по маркетингу шопинг-клуба LeBoutique:
— Принятие данного закона говорит о том, что законодатель наконец-то обратил внимание на рынок е-commerce. До сих пор взаимоотношения продавцов с потребителями были за рамками правового поля. Ранее деятельность интернет-магазинов в какой-то степени регулировалась законом «О дистанционной торговле». Однако этот документ не учитывает ряд особенностей е-commerce.
Cамое позитивное в принятом законе: электронный договор приравнивается к договору в письменной/устной форме. Это огромный плюс для всего рынка по ряду причин. С одной стороны, самим операторам рынка проще взаимодействовать с налоговыми, судами и прочими инстанциями. С другой стороны, это повышает доверие потребителей к онлайн-продавцам, так как мошенники и недобросовестные магазины, которые нарушают права потребителей, будут нести ответственность в судебном порядке.
Кроме того, наконец-то интернет-магазины смогут легально получать согласие на использование персональных данных покупателя через регистрацию в IT-системе магазина. Ранее приходилось придумывать способы обходить это ограничение.
Дмитрий Лисицкий, CEO международного центра интернет-торговли Allbiz:
— Отсутствие закона было сдерживающим фактором для развития В2С сегмента электронной коммерции. Был определенный процент неуспешных транзакций, связанный именно с тем, что электронные сделки не регулировались законодательством. Теперь же закон позволяет отрегулировать отношения в онлайне между покупателем и продавцом. Думаю, возрастет уровень доверия покупателей к интернет-магазинам.
Закон призван упростить «жизнь» белым е-маркетам. А на деятельность теневых вряд ли повлияет. Думаю, многие мелкие магазины, собственники которых даже не зарегистрированы как ФЛП, и дальше будут работать в тени. Выводить их «на свет» методом тотального фискального контроля бесполезно и практически невозможно. К примеру, в США борются с незаконной коммерческой деятельностью не на этапе совершения нелегальных сделок, а когда человек начинает тратить деньги, полученные от этой деятельности.
Попытки государства что-то улучшить, как правило, вызывают опасения бизнеса. Вспомнить хотя бы потуги Азарова заставить интернет-торговцев завести публичные офисы!
В данном случае спикеры надеются, что в последствии «подводные камни» принятого закона не обнаружатся. Однако как поведет себя налоговая, пока сложно прогнозировать. К сожалению, отечественной ГФС еще далеко до прозрачности: намедни разгорелся крупный скандал — главу ГФС Романа Насирова обвиняют в том, что он якобы скрыл в декларации свою лондонскую квартиру стоимостью в 100 тысяч фунтов. При этом, денег из Украины он (с его слов) не вывозил.
