В пятницу компания «Ольшанский и партнеры» провела в креативном пространстве «Часопис» мероприятие «Стратегия бизнеса для стартапа». В своем выступлении президент холдинга «Интернет-Инвест» Александр Ольшанский рассказал украинским стартаперам о том, какой должна быть стратегия начинающего бизнесмена. Беседа быстро перешла к наиболее волнующей теме: что делать молодому предпринимателю, если в стране кризис? О том, почему, по мнению Ольшанского, стартапу кризис не угрожает и что ждет бизнес в Украине с учетом сложившейся ситуации — в репортаже >AIN.
Не так страшен черт, как его малюют
Страшный-ужасный финансовый кризис 2008 года привел к сокращению внутреннего спроса в США на 2,5%. Вспомним Великую депрессию: вступая в должность президента, Герберт Гувер пообещал, что к концу его президентского срока, через четыре года, у каждой семьи будет по второму автомобилю. То есть, на те времена (1928 год) одно авто на семью считалось само собой разумеющимся. А в 29-м на улицах Нью-Йорка люди умирали от голода.
Нужно понимать, что Великая депрессия — это падение внутреннего спроса всего-лишь на 15%.
Теперь давайте прикинем. Госкомстат пятый год подряд рапортует, что производство в Украине ежегодно падает на 3% — то есть мы уже ушли на 15% вниз. Это величина, от которой любая другая страна уже лежала бы в руинах. Почему мы не лежим в руинах — отдельная история. Это история про наш Госкомстат. По старому украинскому обычаю, он видит только кусочек нашей экономики. Есть еще очень большой кусок теневой экономики, который они не видят.
Теневая экономика в Украине вполовину превышает ВВП, и мы бы уже давно умерли с голоду, если бы ее не было. Поэтому, когда кто-то призывает бороться с теневой экономикой, это все-равно что объявлять гражданскую войну. С теневой экономикой нельзя бороться, ее можно разве что перевести в легальное русло.
Кризис не влияет на стартапы
Падение рынка и покупательской способности угрожает большим компаниям, которые находятся в состоянии некоего равновесия: в месяц им приходит, например, 10 млн, из которых 9,5 млн уходит. Если это соотношение чуть-чуть изменится — 9,5 млн приходит, а 10 млн уходит — то потеря этого полмиллиона уничтожит финансовую подушку такой компании за один-два месяца.
Если же у вас не большая компания, а стартап, то, во-первых, у вас, скорее всего, еще ничего не приходит. Во-вторых, на этапе стартапа вы рассчитываете на маржу, которая исчисляется не процентами или долями процентов, а разами: то ли вы заработаете в два раза больше вложенных денег, то ли в три. И проседание внешнего рынка на 20%, что для обычного предприятия смерти подобно, для стартапа не имеет значения.
Цунами не угрожает бактериям, маленькая лодка тоже не сильно пострадает. А большой корабль поломается пополам.
Только одна сотая больших предприятий может пережить изменение рыночного спроса на 20-30%. При этом 99,9% стартапов легко выдержат изменения наружного спроса в два раза и даже этого не заметят. Намного хуже ситуация обратная: вы начали стартап в благополучное время, а когда выросли до промышленных масштабов, случился кризис. Чем вы больше, тем страшнее для вас кризис.
Кризис — это возможности
«Розетка», по большому счету, своим существованием обязана кризису 2008 года. К тому моменту она, правда, была уже более или менее большим предприятием. Но в кризис приобретает большое значение один момент, о котором вы не задумываетесь, когда кризиса нет — финансовое планирование. В благополучное время вы его обычно игнорируете. Но в кризис это и есть тот бог, который определяет, выжить предприятию или не выжить.
В 2008 году финансовое планирование у «Розетки» было, а у ее конкурентов его не было. И получилось так, что все эти конкуренты через шесть месяцев остались без товара. Им перекрыли товарные кредиты, потому что они не смогли рассчитаться за предыдущие поставки. А предприятие, у которого это финансовое планирование было, со скрипом, но функционировало. И, в результате, все конкуренты «Розетки» просто вымерли.
Сложно только с инвесторами
Единственное, на что влияет кризис — это на фонды, на инвесторов и на ваше взаимодействие с ними. Но не потому, что у них закончились деньги — наоборот, во время кризиса у инвесторов денег даже больше, чем в благие времена. А потому, что фонды сокращаются намного быстрее, чем внешний мир. Например, рынок сократился на 5%, а фонды сократили инвестиции в пять раз.
Почему с инвесторами тяжело взаимодействовать в кризис? Потому что кризис у них в головах.
Фонды не инвестируют, потому что боятся. И работать с ними на самом деле очень просто — вам всего-лишь нужно объяснить их менеджеру, что кризис на вас вообще не влияет. Сокращение внешнего спроса на 5-10% никаким образом не угрожает стартапу, потенциальная маржа которого — 300%. Конечно, этот кризис на вас будет влиять через пять лет, когда вы станете крупной компанией. А к тому времени велика вероятность, что кризиса уже не будет.
Кризис — в головах
Возьмем абстрактную европейскую страну в вакууме. Назовем ее Кракозия, как в фильме «Терминал». Заданные условия таковы: в Кракозии происходит революция, от нее соседи отторгают 6% территории, примерно на трети территории Кракозии после этого перестают работать механизмы центральной власти. При этом Кракозия ничего не добывает, ничего не производит. У нее упал экспорт, золотовалютных резервов нет. Спрашивается: что должно сейчас происходить в этой стране?
Как вы думаете, почему американцы и европейцы сейчас в ужасе от происходящего в Украине? Потому что они видят нас как абстрактную Кракозию в вакууме. И в их понимании здесь от голода должны умирать люди на улицах. Как минимум. То, что они еще должны стрелять, мародерствовать и так далее — это отдельная история. А вы тут сидите, про какие-то стартапы рассказываете…
На самом деле сейчас происходят какие-то процессы, которых мы просто не видим. Кризис — он в головах. Но вы же не знаете, что происходит сейчас в головах у полтора-двух миллионов частных предпринимателей в этой стране.
В 2008 году у них в головах было одно: «Все. Конец». Но если сейчас у них в головах: «Завтра будет лучше, чем сегодня», то с этим можно пережить все невзгоды, выпавшие на долю Украины и ее народа.
Если у них в головах сейчас кризиса нет, значит, все будет хорошо, и чихать на все показатели Кракозии. Но если наше правительство поселит в них мысль, что дальше будет все хуже и хуже, тогда будет по-настоящему плохо. Потому что страну двигают эти полтора-два миллиона человек.
