Мне всё больше и больше нравится рынок он-лайн платежей, более известных как «электронные деньги». В телекоме уже давно не происходит ничего интересного, он лет пять как сформировался, рыночные ниши давно поделены, впереди только укрупнение игроков и плавный процесс замены одних технологий другими. Даже рынок широкополосного доступа выказывает признаки выхода на «плато». Нет затейливой интриги, нет ярких сюжетов. Государственные мужи, надзирающие за сферой информационно-коммуникционных технологий, не отличаются изощрённостью фантазии и живостью мысли. Движения их ума прямолинейны, как удар палкой по башке: всё взять и поделить. Поэтому и для участников рынка актуальными до сих пор является вопросы наподобие «тварь я дрожащая или право имею?»
То ли дело электронные деньги и прочая финансово-денежная политика! Тут что ни деятель, то светило банковской мысли, Спиноза и Цицерон в одном лице. Люди, уполномоченные от имени государства рулить и направлять, выказывают незаурядную склонность к хитрым комбинациям. В отличие от своих околотелекомовских коллег они не чураются довольно радикальных идей. Например, взять да извести под корень всех операторов он-лайн расчётов, которые не имеют «правильной» протекции, оставить на расплод только идеологически выдержанных и расово правильных. Остальных – к ногтю! Оные операторы поневоле задаются куда более фундаментальным вопросом: «быть или не быть?» А это, согласитесь, совсем другой коленкор.
Неделю назад в Раде зарегистрирован очередной законопроект. Название не привлекает внимание: «Про внесение изменений в некоторые законодательные акты Украины (касательно функционирования платёжных систем и развития безналичных платежей» При этом инициатором указан не кто-нибудь, а лично г-н Арбузов, глава НБУ. На первый взгляд проект не содержит ничего особенного и направлен на «обеспечение непрерывного, надежного и эффективного функционирования платежных систем, массовое внедрение безналичных расчетов и развитие национальной платежной инфраструктуры, уменьшение валютных расходов банков путем перехода на оплату услуг платежных организаций, платежных систем в гривне и повышение качества услуг, которые предоставляются банкам и гражданам Украины платежными системами». В пояснительной записке тоже ничто не цепляет. В общем, проект как проект.
К счастью, сфера финансов отличается от телекома ещё и наличием значительного числа экспертов. Коллеги поделились ссылкой на статью одного из них, как раз посвящённую законопроекту Арбузова. Автором материала является Александр Охрименко, президент Украинского аналитического центра. Та информация о нём, которую я нашёл в Сети, наводит на определённые мысли относительно роли г-на Охрименков банковской сфере. Могу ошибаться, но мне кажется, что ему доверяют озвучивать идеи, которые банковский истеблишмент не может или не хочет заявлять от своего имени. Этот жанр мне хорошо знаком, я выступаю в нём уже шестой год подряд, так что г-н Охрименко мне практически коллега и брат по разуму. Тем проще мне анализировать его текст: сразу думаешь как поставленную задачу я решал бы сам. Тем проще сформулировать вопросы к заявленной г-ном Охрименко идее. А вопросов у меня появилось немало.
Материал под названием «Наличку заменят на пластик», построен довольно необычным образом. Из общего количества в 26 абзацев и 1226 слов г-н Охрименко ровно две трети, причём первые две трети, посвятил тому, что изменится в результате принятия законопроекта в жизни рядового украинца. В двух словах речь идёт о вытеснении кэша, тотальном переходе с наличных расчётов на безналичные: «украинскому покупателю постараются привить еще одну европейскую черту, и по максимуму заменить купюры в его кошельке на пластиковые платежные карточки». Подробно описываются изменения, которые предполагаются в сфере розничной торговли: появление административной ответственности за отказ обслуживать клиентов с помощью карт; появление платёжных средств на мобильных устройствах, которые согласно законопроекту войдут «в ранг особо надежных средств защиты информации и устройств, позволяющих в режиме реального времени контролировать все платежи по счету клиента». Одним словом, удлинение всего длинного и утолщение всего толстого.
Последнюю треть текста занимает раздел, озаглавленный весьма показательно: “Урегулируют и своих, и чужих”. И вот здесь в девятнадцатом абзаце, в последней четверти своей статьи автор озвучивает сногсшибательную новость: “запрет электронных денег на подобие Webmoney, RBK Money, Яндекс.Деньги является основной целью разработанного Нацбанком законопроекта”. Должен сказать, что это крайне необычный способ изложение. Основная цель обсуждаемого документа заслуживает того, чтобы озвучить её в самом начале. В противном случае многие читатели попросту не добредут до нужного места. И очень многое, кстати, потеряют. Словно избавившись от ненужных свидетелей, Александр Охрименко выдаёт всё новые и новые тезисы, каждый из которых тянет на сенсацию:
«Действующие на сегодня в Украине псевдо-электронные деньги (Webmoney, RBK Money, Яндекс) скоро исчезнут»;
«НСМЕП и ГлобалМани, скорее всего, только и останутся на рынке»;
«НБУ хочет аннулировать разного рода неподконтрольных ему зарубежных эмитентов. После принятия законопроекта эмитентами электронных средств станут только отечественные банки. Остальные будут нести административную ответственность за их существование»;
«В случае принятия законопроекта НБУ, крупнейшим в мире международным платежным системам Visa и MasterCard нужно будет зарегистрировать свои правила работы в Украине. Без этого их платежные карточки у нас перестанут действовать».
«НБУ в режиме реального времени будет контролировать движение денег».
Переведя дух и придя в себя от открывшихся перспектив, хочется задать уважаемому эксперту несколько вопросов. Некоторые из них могут показаться тривиальными и даже наивными. Тем не менее, они заслуживают права на существование.
Каким образом появление этого да и любого другого закона может заставить «исчезнуть» такие системы как RBK Money или Яндекс.Деньги? Насколько мне известно, они не имеют представительств в Украине, то есть не являются резидентами страны. Соответственно, регулирование их деятельности не является предметом национального суверенитета. Попросту говоря, ни у НБУ, ни у государства Украина в целом нет никаких рычагов воздействия на этих субъектов глобальной экономики.
Посредством каких именно процедур Нацбанк и другие компетентные органы украинского государства предполагают устанавливать личность нарушителей всех этих запретов? Напомню, что в случае он-лайн платежей речь идёт о деятельности, основанной на использовании современных средств коммуникации, в том числе технологий защиты. На сегодняшний день ни в МВД, ни в СБУ нет сколь-нибудь многочисленных и дееспособных подразделений, способных взять на себя гигантский объём работы по целевому мониторингу национального сегмента Интернет.
Почему термин «оверсайт» автор трактует как полный, тотальный контроль над финансовыми потоками? В статье Елены Махаевой, начальника профильного управления НБУ, данная функция банковского регулятора описывается иначе – как расширенный надзор за национальной платёжной системой. Его целями заявлены контроль рисков и обеспечение устойчивости системы в целом, а не пошлый «контроль финансовых потоков».
Заявленная г-ном Охрименко картина имеет отдалённое отношение к действительности хотя бы потому, что в ней игнорируются два очень важных, даже принципиальных момента. Первый из них касается того, как выглядит реальная политэкономика украинского государства. Второй связан с особенностями он-лайновых платёжных систем как сетевого феномена.
В своих рассуждения Александр Охрименко руководствуется идеализированной моделью украинского государства: цивилизованного, социально ориентированного, ответственного и эффективного. К сожалению это не более чем очередной абсолютно упругий сферический конь в вакууме. Современное нам украинское государство по характеру имущественных и властных отношений является сословным и демонстрирует многие черты феодального строя. Основной задачей любого его института или органа – милиции, налоговой, прокуратуры, судов, системы здравоохранения и образования, НБУ – является изъятие административной ренты в пользу людей, которым этот орган или институция отдана в «кормление». Это есть важнейший, базовый принцип жизнедеятельности украинского государства. Фраза «для НБУ, как в целом для финансовой системы страны, очень важно существенно снизить использование наличных денег в Украине, взять под контроль финпотоки» не отражает фактическое состояние дел. Правильно писать так: для руководства НБУ, как и в целом для правящей верхушки, очень важно максимально ограничить неподконтрольное ему движение денег, установить тотальный контроль над любыми ликвидными ресурсами внутри страны, включая и финансовые потоки, для эффективного перераспределения в свою пользу.
Существующие системы онлайновых платежей категорически не устраивают нынешний истеблишмент в силу того, что их организационные и технические центры находятся за пределами страны. А следовательно – устойчивы для административного и другого доступного им давления. С них попросту невозможно слупить денег. Для того, чтобы невозбранно взимать административную ренту с пасомых коммерсантов, украинским чиновникам необходимо иметь полный, суверенный контроль на субъектом экономики. Только в таком случае возможно безнаказанно использовать доступный арсенал давления. В случае с уже существующими операторами он-лайн платежей это невозможно. Они неподвластны, а стало быть, в лучшем случае, бесполезны. При этом ими успешно обслуживается существующий спрос. Поэтому все эти RBK Money да PayPal с точки зрения Нацбанка не только бесполезны, но и вредны.
Подозреваю, что та же логика имеет место в случае многолетних безуспешных попыток операторов мобильной связи получить возможность легально заниматься мобильными платежами. Для операторов мобильной связи финансовые услуги всего лишь дополнительный бизнес, поэтому они недостаточно чувствительны к давлению именно банковского регулятора. Они недостаточно комфортный «партнёр»: слишком устойчивый, слишком независимый. Ничего удивительного, что пятый год подряд операторы безуспешно пытаются легализовать модели работы, одобренные и в России, и в Евросоюзе.
Второе принципиальное замечание касается самой природы сетевых сервисов, типичным примером которых и являются он-лайновые платёжные системы. Как и среда, в которой они существуют, электронные деньги являются сетевым и наднациональным феноменом. Разработчики Интернет в своё время уделили особое внимание аспекту устойчивости к любым неблагоприятным изменениям внешней среды, предусмотрев избыточность, многократное резервирование критически важных элементов, наличие альтернативных механизмов функционирования и многое другое.
Уместна аналогия с многолетними попытками украинского государства установить свой единоличный контроль над национальным доменным пространством.
Как ни дико и неприятно это для ревнителей нашей маленькой суверенной демократии, факт остаётся фактом: одно из ключевых достижений человеческой мысли, Всемирная Сеть, не вписывается в концепцию национального суверенитета. Национальные органы власти не имеют более возможности что-либо запрещать в том безусловном, не допускающем разночтений смысле, как это было в прошлом веке. По крайней мере в случае государств-лимитрофов, пребывающих де-факто в режиме внешнего управления, как это имеет место с Украиной.
Об этом не стоит забывать тем, кто разрабатывает политику государства. «Это интернет, детка. Здесь могут и послать» (с)
